
– Ну, а религию, да простят меня все, можно сравнить с серебряной ложкой, прикованной золотой цепью к унитазу, в которой подаются жаждущим отходы материального бытия. Содержимое, предлагаемое в ложке, – это тоже жидкость, в ней есть частички из источника, но, правда, уже переработанного людьми и смешанного с материальными испражнениями. Поэтому оно и жажду не утоляет, и дерьмом попахивает.
Мужики засмеялись.
– Да, сын мой, уж до боли обидные твои слова, – сказал отец Иоанн и, вздохнув, добавил: – Но суть их – истина.
Некоторое время все молчали. Отец Иоанн задумался, глядя куда-то вдаль, подперев рукой подбородок, а потом произнёс:
– Сэнсэй, а почему бы тебе не создать Учение и не стать тем самым ведром для жаждущих.
Сэнсэй усмехнулся и ответил:
– Нет уж, увольте. Ибо нет ничего глупее в мире, чем ведро, прикованное к пересохшему колодцу.
Серьёзно взглянув на Сэнсэя, Скорпион промолвил:
– Но не все же колодцы пересохшие. Ведь есть же ещё путники в пустыне жизни, которые действительно испытывают настоящую жажду!
Сэнсэй пристально посмотрел на него каким-то необычным взглядом, добрым и в то же время проникающим внутрь, так что Скорпиона пробило в дрожь, и ответил:
– Поверь мне, кто в пустыне жизни действительно испытывает жажду, тому всегда будет дан источник. Ему останется лишь приложить усилия и напиться из собственных ладоней. Ибо ведро дано ему больше не будет, потому что оно уже перековано в весы.
– Извини, я не совсем понял.
– Если пожелаешь и вдумаешься в эти слова, ты поймёшь. А если не поймёшь, то не ломай голову, тебе этого не надо.
Глаза отца Иоанна оживились, точно ему на ум пришло какое-то грандиозное открытие. Он восхищённо промолвил:
– Слушай! Так весы – это же…
"Перекрестье", Анастасия Новых